Здравствуйте, мальчики и девочки! Меня зовут Валентина, и я хочу поделиться с вами не самыми приятными воспоминаниями из жизни. Тогда мне было всего 18 лет, студенткой жить в общежитии не хотелось, все-таки лихие 90-е, как их называли, зацепили и тогдашнюю молодёжь. Выдержать ночные похождения пьяных старшекурсников, безропотные поползновения с ними по злачным местам и потакание вожделенным прихотям в мои планы не входила, поэтому после поступления я слёзно упрашивала старшего брата, чтобы тот принял меня на проживание. Первые месяцы тесных отношений складывались очень гармонично – сводный братишка заботился обо мне, переживал, спрашивал об учебе. Он был старше почти вдвое, связывали нас узы по отцовской линии, соответственно и характеры разнились у нас с Олегом. Ну, как могли ужиться въедливый педант и ветреная простушка? Для брата уборка квартиры была эпопеей, он пристально следил за порядком, как заядлая домохозяйка выдраивал свою собственность, замечая все недостатки, я же делала влажную уборку, готовила, обстирывала. Думала, что гармонично живем, ага, как бы ни так – однажды брат пришел подвыпившим и устроил мне разбор залётов.

— Валя, иди сюда. Гляди! – ткнул меня носом как паршивого котенка Олег в оставленную за сервантом пыль. – Уборку нужно тщательно делать, а не спустя рукава.
— Я как-то не заметила, — оправдывалась перед ним, пеняя на саму себя за спешку. – Сейчас вытру. Он перегорел, начал искать повод снова пристать, такое поведение за ним замечалось впервые, будто между нами черная кошка перешла дорогу.
— Иди ка сюда. Гляди!
— Олег, я не видела, извини.

Тогда я почти зарыдала от безысходности, ведь он поднял с пола три моих волоса, выпавшие при расчёсывании, поднес к лицу. Рукой я торопливо отобрала у него мусор, поправила длинную роскошную прядь перекрашенных в каштановый цвет волос, со страхом обсмотрела каждый угол ванной комнаты, чтобы не было компромата для очередного упрека. Только боль в груди затихла, как начавший выходить из алкогольной эйфории братишка вновь проявил деспотичность своей тиранической натуры, ему, видите ли, не понравилось, как я сложила тарелки после мытья в шкафчик. Олег всегда после приема пищи мыл за собой чашку, тарелку, вилку, ложку, потому что не терпел присутствия грязной посуды в раковине для мытья, просто категорически не переваривал, когда появлялась гора немытой кухонной утвари после готовки.

— Валентина, сюда иди! – зарычал диким звериным воплем Олег.
— Ну, что опять? – дрожа от страха, как осиновый лист подошла к нему в туалет.
— Какого хрена я вижу ЭТО?
— По глупости я вынула окровавленную прокладку и кинула ее в мусорное ведро, забыв предварительно скрутить и замотать в туалетную бумагу, чтобы сожитель, с которым я делила территорию, не увидел моих ежемесячных выделений. Согласна, с моей стороны было великое множество косяков, оправдываться за них я могла бы бесконечно, ведь в отличие от школьной беззаботной жизни мне приходилось усиленно учиться, удовлетворять запросы Олега, подрабатывать уборщицей, чтобы иметь собственные деньги. От родителей помощи не ждала, тогда поголовно задерживали заработную плату, приходилось даже хлеб самой выпекать, а это уйма времени, которое я хотела бы потратить на отношения с молодым человеком или банальное чтение любовных романов. Брат не понимал, как мне тяжело, его и самого угнетало отсутствие женщины, ведь небольшую двухкомнатную квартиру, доставшуюся в наследство от бабки, приходилось делить со мной. В его глазах я была наивной, безответственной, безалаберной девчонкой, которую как следует, хотелось проучить, преподав самый болезненный урок жизни.

Очередной скандал вымотал меня быстрее, чем пять пар и домашние дела, я валялась вареная на кровати, ревела в подушку, а недовольный изверг стоял рядом, осыпая меня упреками. Олег вел себя так, словно хотел от меня избавиться, искал повода, чтобы обрезать мой паек, ведь я висела у него на шее – была вместо жены. Не понимала, что спровоцировать неустойчивое состояние мужской психики слезами куда проще, чем злободневными сварками. Мои оскорбительные слова «Пошел вон из комнаты» с употреблением ненормативной лексики вывели брата из себя, он ухватил рукой меня за шею, цепко вдавливая пальцы в мускулатуру, будто пытаясь воздействовать на сонную артерию. Я затрепыхалась как мотылек у огня и тогда его вторая рука начала стаскивать с меня домашние шорты вместе с трусами. Сначала думала, что он в целях воспитания хочет отстегать ремнем, но когда почувствовала, как скользкие пальцы юркнули во влагалище, дико напряглась.

Стать жертвой принудительного полового возлияния со сводным братом? Пожалуй, это слишком! Олега не смущала разница в возрасте, он не думал о последствиях, просто следовал своим животным инстинктам, проявляя свирепую ярость по отношению к самке, на которую у него встало естество. Я закричала в подушку и едва не задохнулась, потому что она была пропитана слезами и совершенно не пропускала воздух, при этом давление сверху усилилось. Олег лег сверху, его тяжелое дыхание неприятно ударило в лицо, между ног мне он вставил набухший член, напоминавший по ощущениям эмоции, словно в промежность вогнали раскаленный металлический шпиндель, а потом усиленно стали вколачивать его вовнутрь. Это продолжалось минуту, может быть две, от боли я звала на помощь маму, но негодяя это только забавляло, торжество безнаказанности обуяло его разумом, идея кончить в меня завладела каждой извилиной.

— Олег, не нужно в меня кончать.
— Заткнись, я сам решу.
— Подумай о последствиях, — собрала я волю в кулак, принеся последний вразумительный довод.
— Тогда раскроешь рот.

Почувствовав судороги, я начала выталкивать инородное пульсирующее тело из промежности, напрягая каждую вагинальную мышцу и сжимая ягодицы, Олегу было неприятно долбиться в твердое, негостеприимное нутро, он рывком перевернул меня на спину. Член оказался перед ртом, сосать я пробовала к тому времени всего лишь пару раз, но это напоминало скорее невинные поцелуи в головку в отличие от того, что устроил мне братишка. С криком «Бери целиком!» он вогнал пенис до упора в глотку и начал судорожно дергаться, лишая меня возможности дышать, собственно, я и не пыталась, хотела попросту задохнуться с хером во рту!!! Настолько стала немилой и противной мне собственная жизнь. В последний момент перед потерей сознания я ощутила приливной выброс горячей жидкости с прогорклым, неприятным вкусом мне в глотку, возможно, это реанимировало начавшее обмякать тело. Закашлявшись, я часть спермы проглотила, часть сплюнула себе на грудь, пытаясь изворачиваться от приставучего члена, норовящего поелозить мне по губам. Через несколько секунд братец слез с меня, оставляя реветь после свершенного надругательства. Его взгляд после ухода из комнаты изменился – гнев сменило удовольствие, а на смену тому пришла доброта! Неимоверно, но после изнасилования Олега будто подменили – ни единой придирки в мою сторону. Это продолжалось раз в месяц на протяжении пяти лет, после получения диплома я съехала, нашла себе избранника, вскоре забеременела, но до сих пор не могу забыть этот взгляд, такой коварный, безудержный, жестокий и влюбленный!!!

Что двигало извращенцем мне невдомек, но уже на третий или четвертый раз я осознала безвыходность и беспомощность положения, расслабилась и что называется с тала получать удовольствие от инцеста с близким родственником. Конечно, никакой эмоциональной заинтересованности, а тем более ласковых чувств и нежностей в постели с насильником не проявляла, хоть каждый раз кончала под ним и плакала уже не от горя, а от удовольствия. С Олегом мы перестали общаться в день моего отъезда.